Храм преподобного Александра Свирского

Носите тяготы друг друга

Cвятой праведный Алексий создал общину, которая стала заметным явлением в православной жизни России ХХ века. И сегодня, спустя десятилетия, в Никольском храме на Маросейке продолжают традиции мечёвцев и чтят память праведного Алексия и его сына, священномученика Сергия, принявшего после смерти отца его приход.

В храме есть придел в их честь, где хранятся мощи святого праведного Алексия, которые были обретены в 2001 году на московском Введенском кладбище и торжественно перенесены в его родной храм. У раки ежедневно совершается молебен. Прихожанин храма иконописец Александр Якимов написал образ святого Алексия, его разместили на внешней храмовой стене. И когда вечером храм закрывается и к мощам нельзя пройти, можно помолиться у этой иконы.

В доме причта воссоздана келья отца Алексия, в которой он жил и куда приходили к нему многочисленные страждущие его молитвы и духовного совета. И сегодня много желающих побывать в «берлоге» (как сам священник называл свою келью). Смотрительницей кельи служит правнучка отца Алексия Ирина Алексеевна Мечёва:

— До 1970-х годов здесь были жилые помещения, большая коммунальная квартира. В этой комнате жила Елизавета Сергеевна Мечёва, дочь отца Сергия. Рядом жили старшая дочь Ирина Сергеевна и Евфросиния Николаевна, вдова отца Сергия, которая умерла в 1959 году. Мемориальная келья была открыта в 1990 году, когда вернули храм. Мы долго ее обустраивали. Все вещи, которые представлены здесь, находились дома у Елизаветы Сергеевны. Когда ее выселяли из этой комнаты, она их взяла с собой, поэтому они сохранились.

В небольшой, но светлой комнате с бело­снежными накрахмаленными шторами стоят письменный стол, шкаф, кровать. В шкафу висят облачения отца Алексия и отца Сергия. Много книг, икон. В небольшой витрине под стеклом — епитрахиль, поручи, напрестольные Евангелие и крест праведного Алексия. Ирина Алексеевна отодвигает шторы, и в окно виден расположенный напротив Никольский храм.

— Когда весной 1923 года отец Алексий сильно болел, большую часть времени лежал и практически не служил, ему открывали окно, и он, сидя на кровати, слушал богослужение.

У Мечёвых была дача в Верее, где жила старшая дочь отца Алексия — Александра. Отец Алексий любил там отдыхать. В Верее он и умер 22 июня 1923 года. Гроб с телом почившего доставили в храм святителя Николая в Кленниках 27 июня. Все церковные общины столицы пришли проститься с московским пастырем. Чтобы дать возможность помолиться всем пришедшим, вечером совершили две заупокойные всенощные: одну в храме, другую во дворе.

Протоиерей Владимир Отт, в то время еще мирянин, прихожанин Никольского храма на Маросейке, вспоминал, что в момент вынесения гроба из церкви собралось огромное количество людей, заполонивших всю улицу, так что по Маросейке нельзя было проехать. Хоронили отца Алексия на Лазаревском кладбище, и туда приехал Патриарх Тихон, только освободившийся из внутренней тюрьмы ОГПУ. Он же и отслужил литию по усопшему пастырю.

Отец Владимир описывает в воспоминаниях, что когда Патриарх шел вместе со всеми за гробом к могиле, то на гроб почившего пастыря и на Патриарха Тихона посыпались цветы. Этот удивительный «дождь» сопровождал любимых и почитаемых народом двух великих людей: покойного пастыря и вышедшего из заключения Предстоятеля Русской Церкви.

Через десять лет, в сентябре 1933 года, в связи с закрытием Лазаревского кладбища останки отца Алексия и его матушки были перенесены на Введенское кладбище, а его могила стала на долгие десятилетия местом паломничества верующих.

Ирина Алексеевна застала еще первых членов мечёвской общины. Спрашиваю у нее, что выделяло этих людей.

— На надгробном памятнике отца Алексия его духовными чадами сделана надпись: «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов». Эта известная фраза апостола Павла из Послания к Галатам (Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов. — Гал. 6:2), которую часто повторял отец Алексий своим прихожанам, стала для них одним из принципов жизни. Их отличало милосердное отношение друг к другу. В приходе было очень много одиноких пожилых людей, и никто из них не был отправлен в дом престарелых. За ними ухаживали до их последних дней. Я помню, как с моими тетей Ириной и тетей Лизой мы ездили к этим бабушкам, мыли их, кормили. И конечно же, членов общины отличала любовь к богослужению и погруженность в него. Они видели на примере отца Алексия, что такое богослужение, что такое служение Господу. Им было важно не просто собраться вместе в храме, а прийти и молиться. Когда приход закрыли, батюшек арестовали, люди собирались в духовные семьи и продолжали молиться. Они постоянно читали Священное Писание, труды святых отцов. И сегодня это продолжается. Когда в 1990 году настоятелем вновь открывшегося Никольского храма на Маросейке стал отец Александр Куликов, он вместе с восстановлением храмовых стен и убранства принялся за возрождение уклада мечёвской общины.

После кончины отца Александра в 2009 году спустя несколько лет настоятелем Никольского храма в Кленниках стал протоиерей Николай Важнов:

— Читаешь о жизни отца Алексия и поражаешься. Ведь трудно себе представить, чтобы на обычном приходе служили каждый день и часто причащали. В то время это было не принято. Восемь лет служил практически без прихожан. Это какая вера и ревность у пастыря! И эти восемь лет, как я сейчас думаю, были подготовкой к его старческому служению, когда ты всего себя отдаешь Богу и людям.

И народ постепенно стал наполнять Никольский храм. И вот, когда народ начал идти, Промысл Божий был таков, что умирает супруга отца Алексия. Он был безутешен, не покидал своей кельи. И в этот трудный для него период жизни в соседний с Маросейкой Златоустинский переулок приезжает отец Иоанн Кронштадтский. И происходит их встреча. «Вы пришли разделить со мной мое горе? — спросил отец Алексий у кронштадтского пастыря. — Не горе твое пришел я разделить, а радость, — ответил отец Иоанн. — Тебя посещает Господь. Оставь свою келью и выйди к людям. Только отныне начнешь ты жить. Ты жалуешься на свои скорби и думаешь, что нет на свете горя больше твоего, так оно тяжело тебе. А ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя. И тогда увидишь, что твое несчастье мало, незначительно в сравнении с общим горем, и тебе легче станет». Таково было благословение кронштадтского пастыря отцу Алексию на старчество. И он вышел к людям и всего себя отдал тому многочисленному народу, который собрался в храме. С радующимися радовался, с плачущими плакал.

Вот что вспоминал иерей Сергий Дурылин, который был рукоположен в Никольском храме в Кленниках и служил там в начале 1920-х годов:

— Пастырь должен разгружать чужую скорбь и горе. Столь же многократно и упорно учил он [отец Алексий Мечев] разгружать другого, перегружая чужую ношу горя и беды с его плеч на свои. Это и делал он в течение всей своей жизни. Иногда, бывало, войдешь к нему в комнатку после такой разгрузки, когда выйдет от него кто-нибудь, им разгруженный, в слезах, но с просветленным и умиленным лицом или без слез, а с одним открытым обновленным взором, выйдет точно поднявшись, прибавив росту. А он, разгрузчик, сидит — и лица на нем нет. Оно полно безграничной сочувственной скорби, в глазах слезы, голос прерывается от них, голос делается каким-то бесконечно мягким, ласкающим, тихим и вместе с тем глубоко скорбным. «Вот, скажет, была у меня...» — назовет местность, откуда была, и расскажет страшную страницу жестокого горя, столь обычного, нами и не замечаемого, особенно горького женского горя. Казалось, нечем помочь, муж бьет, дети бьют, муж почти преступник по отношению к семье, дети воры, муж в церковь даже не пускает — украдкой сбежала... И все это он взял на себя. Прибавилось новое имя в его молитвах, прибавилась новая, вечно памятуемая скорбь в его сердце, прибавилась новая молитвенная забота лишний раз упорно стучаться за нее Богу, за какую-нибудь скорбящую рабу Божию Параскеву... А ей сказано кратко и весело: «Бог милостив, все обойдется, буду молиться за тебя»...

К этой молитве друг за друга отец Алексий приучал и своих прихожан, она в итоге сплотила общину.

Отец Николай Важнов был связан с мечёвской общиной задолго до того как его назначили настоятелем в Никольский храм на Маросейке. Молодым иереем он начинал служить в известном московском храме Илии Пророка в Обыденном переулке, где окормлялась часть мечёвской общины.

— Это были особые люди — смиренные, добрые. Их никак нельзя было вывести из равновесия. При всех обстоятельствах они могли найти себя, вспоминая те наставления, которые у них остались в сердце от водительства отца Алексия. Общаться с ними или даже просто стоять рядом на богослужении было благодатно. С теплом вспоминаю супругов Сергея Саввича и Александру Федоровну Драгуновых, Николая Евграфовича Пестова — дедушку моей супруги. Мы с ним жили в одной квартире и вместе ездили на раннюю Литургию в Обыденный храм. Великий молитвенник и глубокой веры человек. Часть маросейской общины окормлялась в храме святителя Николая в Кузнецах. Какая же была радость, когда храм на Маросейке открыли и все мечёвцы снова в нем объединились! А затем были обретены мощи святого праведного Алексия. Какое это было московское торжество! Сколько людей, сколько священства! До слез. Отец Алексий вернулся в свой храм. И это так чувствуется. Он по-прежнему здесь хозяин, и все совершается по его молитве.

Мечёвцы

Святой праведный Алексий Мечёв удивителен не только тем, что явил пример старчества в миру. Основанная им община по сути продолжает существовать до сих пор. После кончины святого ее принял сын, священномученик Сергий Мечёв, а после него архимандрит Борис (Холчев). У отца Бориса окормлялся будущий протоиерей Александр Куликов. Ему Господь судил стать настоятелем в том храме, где когда-то служил праведный Алексий. И в общину возрожденного храма святителя Николая в Кленниках вернулись в том числе те люди, которые были прихожанами храма до закрытия.

Один из современников свидетельствует: «Мечёвец — это было в то время синонимом строго православного человека»². И действительно, праведному Алексию в те непростые годы удалось собрать общину людей, стремившихся быть христианами в Советской России.

Революция очень по-разному повлияла на наших соотечественников. Многие из тех, кто были православными «по традиции», отошли от Церкви. Но немалое число людей именно благодаря начавшимся гонениям стали переосмыслять вопросы веры, приобщались к церковной жизни и даже принимали священный сан.