Храм преподобного Александра Свирского

В субботу, 27 января, наш любимый экскурсовод Татьяна Станиславовна опять пригласила нас на прогулку по Москве. В этот раз Татьяна Станиславовна вела экскурсию для своего прихода, а у нас была возможность присоединиться к их группе. К сожалению, наших прихожан было всего несколько человек, а жаль, потому что прогулка была посвящена Арбату.

«Ах Арбат, мой Арбат, ты мое отечество, никогда до конца не пройти тебя.», – напел нам Булат Окуджава. «Один километр Москвы» назвал свою книгу об Арбате другой обитатель этих мест, Борис Зайцев. Если сердце нашего города – это Кремль и Красная площадь, то душа его – несомненно, Арбат. Эта душа Москвы, как душа русского человека, таинственна, изменчива и непостижима (даже о происхождении самого слова Арбат спорят до сих пор). Если Кремль – это гимн, герб и флаг, древние величественные соборы, Красная площадь – ширь и простор, то Арбат – это тихие песенки Окуджавы и стихи Цветаевой, узкие переулки и маленькие уютные церкви. Душа Москвы – не «нараспашку», она спрятана в этих извилистых переулках, и нельзя узнать и полюбить Москву, если не побродить по ним, не подышать их воздухом.

Экскурсия наша называлась «Православные святыни Арбата». «Да какие на Арбате могут быть святыни», - бросил реплику стоявший рядом горожанин. А вот и нет! Правда, прогулка по этим местам порой вызывала горестные чувства. «Борис и Глеб», «Никола в Плотниках», «Никола Явленный», «Спас на Песках» - где они? Исчезли под пятами «нового времени». Как ушедшие предки, они оставили свои следы лишь в памяти потомков, в стихах поэтов и на картинах художников. Но и тех церквей, что стоят поныне, тех, что были разрушены, а потом восстановлены, возвращены православному народу, достаточно много. Вот церковь Воскресения Словущего в Афанасьевском переулке. Она была действующей и в советское время, и окрестные закрывающие храмы отдавали сюда намоленные иконы и другие святыни. Эта совсем небольшая церковь, сожжённая Наполеоном и отстроенная вновь, в XIX веке стала «побратимом» Храма Гроба Господня. После пожара, уничтожившего иерусалимский храм (а восстанавливали его, как известно, по чертежам нашего Новоиерусалимского собора), здесь было подворье Иерусалимского Патриарха.

А вот церковь Николы в Песках. Это её мы видим на картине Поленова Московский дворик». Авторскую копию этой картины взял с собой Тургенев, уезжая за границу. На Кресты Николы в Песках последний раз перекрестился умирающий писатель. В советское время церковь была закрыта и разрушена, в 90-х её вернули церкви, а сейчас среди её святынь полтора десятка старинных икон, специально выделенных ей Третьяковской галереей, а на колокольне звонят колокола Сретенского монастыря, выкупленные спонсором у музыкального театра Наталии Сац. Что ж, это Арбат! Здесь всегда умели деньги считать, но умели и тратить.

Среди его обитателей всегда было много выдающихся людей. Композиторы Скрябин и Рахманинов, художники Поленов и Корин, скульптор Коненков, поэты Марина Цветаева, Андрей Белый, Булат Окуджава и Павел Антакольский, писатели Борис Зайцев и Анатолий Рыбаков, философы Хомяков и Алексей Лосев – неполный список арбатских жителей. Здесь бывали Пушкин, Толстой, Достоевский, Блок, Есенин, Маяковский… То и дело речь заходила об Арбате литературном, Арбате музыкальном, театральном, кинематографическом и даже медицинском. А ещё прямо под Старым Арбатом в 30- е годы строилась вторая ветка московского метро, е ещё это была государственная трасса, по которой Сталин со своим кортежем проезжал в Кремль. Поистине эта маленькая часть территории Москвы вместила в себя всё!

И если знакомый гость Москвы, сморщившись, презрительно протянет: «Что ваша Москва? – большая деревня!», я поведу его на Арбат.